Шанхайский синдром - Страница 144

144

«Я уже сделала все, ради чего сюда приехала». Вот как она сказала.

Ради чего она сюда приезжала? Хотелось бы ему сказать так же. Но он не мог.

То, что между ними было… Возможно, это больше никогда не повторится. Невозможно предугадать будущее. Чэнь знал одно: в одну реку нельзя войти дважды.

Однако пора было спешно возвращаться в отель. Съезд закончился, и делегаты начали разъезжаться. Как представитель принимающей стороны, хозяин, Чэнь обязан был попрощаться с коллегами и вручить подарки от имени управления полиции Шанхая. Улыбаясь, пожимая руки одному делегату за другим, Чэнь понял: его отправили в отель «Гоцзи», чтобы убрать с дороги.

Но продуман распорядок действий
И неотвратим конец пути…

Только к полудню удалось спуститься вниз, к газетному стенду в вестибюле. Перед ним толпилось несколько человек; толкаясь, все читали сегодняшний номер «Вэньхуэй дейли». Чэнь издали заметил огромный красный заголовок. «КОРРУПЦИЯ И ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СОВЕРШЕННЫЕ ПОД БУРЖУАЗНЫМ ВЛИЯНИЕМ ЗАПАДА»

Делу У была посвящена большая – на всю полосу – передовица.

Самым абсурдным Чэню показалось то, что имени Гуань даже не упоминали. Ее просто называли жертвой – безымянной. Убийство явилось неизбежным следствием буржуазного влияния Запада. Имя старшего инспектора Чэня также не называлось – возможно, из лучших побуждений, как и объяснял ему секретарь парткома Ли. Зато в передовице вовсю восхваляли комиссара Чжана – руководителя старшего поколения, который решительно довел расследование до конца. Целый абзац был посвящен добросовестности Чжана, его неизменной верности партийному курсу.

Не люди делают объяснения, но объяснения делают людей.

Завершалась передовица решительно и грозно: «У Сяомин родился в семье крупного руководителя, но, поддавшись буржуазному влиянию Запада, он постепенно превратился в преступника. Урок ясен. Мы должны всегда сохранять бдительность. Дело У показывает решимость нашей партии бороться с коррупцией и преступлениями, порожденными тлетворным буржуазным влиянием Запада. Преступник, из какой бы семьи он ни происходил, в нашем социалистическом обществе понесет наказание. Чистый образ нашей партии никогда не будет запятнан».

Больше старший инспектор Чэнь читать не хотел.

На первой полосе была и другая статья, поменьше, с отчетом о съезде. Его имя упоминалось в числе участников.

Оказалось, что все собравшиеся у стенда оживленно обсуждают прочитанное.

– Как просто этим «партийным деткам» заработать кучу денег, – говорил человек в белой футболке. – Моя фирма каждый год подает заявление на экспортную квоту текстильных изделий, но квоту получить очень трудно. И вот мой начальник идет к такому «партийному сынку», а сукину сыну достаточно просто снять трубку и сказать министру в Пекине: «Ах, дорогой дядюшка, как мы все по вас скучаем! Если вы пожалуете к нам, мама приготовит ваше любимое блюдо… Кстати, мне нужна экспортная квота; пожалуйста, помогите». И так «племянничек» тут же получает по факсу квоту, подписанную министром, и продает ее нам за миллион юаней. По-вашему, это справедливо? В нашей фирме уволили треть работников и назначили им временное пособие всего в сто пятьдесят юаней в месяц – на это не купишь даже лунных пряников детишкам к Празднику осени!

– Дело не только в квотах, молодой человек, – вступил другой. – Они с легкостью занимают высокие посты, как будто уже родились для того, чтобы командовать нами. Да и есть ли для них что-то невозможное – с их-то связями, властью и деньгами? Я слышал, в оргиях У участвовали несколько известных актрис. Раздевались догола и куролесили всю ночь напролет. У не терял времени даром!

– А я слышал, что У Бин по-прежнему лежит в коме в больнице Хуадун, – заявил пожилой мужчина; видимо, ему не нравилось, куда заходит обсуждение.

– Кто такой У Бин?

– Отец У Сяомина.

– Его счастье, – заметил человек в белой футболке. – Раз он в коме, то хотя бы избавлен от унижения. Он и не знает, как низко пал его сын!

– Да кому какое дело? Отец должен отвечать за проделки сына. Я рад, что правительство на сей раз приняло правильное решение.

– Прекратите, неужели вы думаете, будто они это всерьез? Вспомните старую пословицу: «Бей кур, чтобы обезьяны боялись».

– Можете говорить все, что угодно, но на сей раз «курицей» оказался «партийный сынок». С радостью приготовил бы из него жаркое – вкусное, нежное.

Пока Чэнь стоял и слушал, отдельные части у него в голове сложились в единое целое.

Дело об убийстве оказалось очень сложным в политическом смысле. Казнь У знаменовала очередной поворот во внутрипартийной борьбе: удар по консерваторам. Теперь им труднее будет противиться реформам. Удар несколько смягчила болезнь отца У; он сейчас находится вдали от центра событий, значит, представители старшего поколения, которые по-прежнему находятся у власти, не оскорбятся и не обвинят реформаторов в нарушении «политической стабильности» – Дело быстренько перевели в плоскость идеологической пропаганды, представили как результат буржуазного влияния Запада, что позволило партии сохранить свое доброе имя. И наконец, для обычных китайцев процесс над У продемонстрировал решимость партии искоренять коррупцию на всех уровнях, в том числе среди золотой молодежи, «партийных деток». Сильный ход, который пришелся весьма кстати после событий на площади Тяньаньмэнь.

Сочетание всех этих факторов и сделало У Сяомина лучшим кандидатом для показательного процесса. Не случись тут У Сяомина, власти подобрали бы на роль козла отпущения другого «партийного сынка» – это нетрудно. У совершил преступление и должен был понести наказание. Тут никаких вопросов не возникает. Вопрос в другом: был ли У наказан за то преступление, которое он совершил?

144