Шанхайский синдром - Страница 6

Чэнь посмотрел на часы:

– Семь часов. Раз профессора Чжоу с супругой нет, они уже не придут. Начнем!

Столовой в квартире не было. С помощью Лу и его жены Чэнь расставил раскладной стол и стулья. Когда Чэнь был один, он ел за письменным столом. Но специально для таких случаев он купил раскладной стол и стулья, не занимающие много места.

Ужин удался на славу. Чэнь боялся, что гостям не понравится угощение, однако все приготовленные им блюда быстро исчезали. Особенно всем понравился импровизированный суп. Лу даже попросил у него рецепт.

Встав из-за стола, Жужу вызвалась помыть посуду. Чэнь начал было возражать, но тут вмешался Лу:

– Товарищ старший инспектор, не лишай мою старуху возможности выказать свою домовитость!

– Ах вы, шовинисты! – улыбнулась Ван, следом за Жужу выходя в кухню.

Лу помог другу убрать со стола, убрал остатки и заварил чай улун . Взяв чашку, он сказал:

– Дружище, мне надо попросить тебя об одной услуге.

– Что за услуга?

– Я всегда мечтал открыть собственный ресторан. Для ресторана самое главное – местоположение. Я уже давно подыскиваю подходящий вариант. И вот наконец нашел. Ты ведь знаешь «Дары моря» на улице Шаньсилу?

– Да, я о нем слышал.

– Синь Гэнь, владелец «Даров моря», – страстный игрок. Играет день и ночь. Дела забросил, а все его повара – идиоты. В общем, ресторан обанкротился.

– Тебе стоит попробовать приложить туда руки.

– Для такого отличного места Синь запрашивает невероятно мало. Ему так нужны деньги, что он готов взять плату частями. Мне достаточно внести первый взнос – пятнадцать процентов, остальное в рассрочку. Я продал несколько шуб, оставшихся после моего отца, но нам по-прежнему не хватает нескольких тысяч.

– Иностранец, ты вовремя обратился ко мне. Я как раз получил два чека от издательства «Лицзян», – сказал Чэнь. – Один за переиздание «Китайского гроба», а второй – аванс за «Тихую поступь».

На самом деле просьба пришлась не совсем кстати. Чэнь собирался купить в новую квартиру мебель. Он уже присмотрел письменный стол красного дерева в комиссионном магазине в Сучжоу. Стиль династии Мин, возможно, подлинная работа. Стол стоил пять тысяч юаней. Дорого, но, возможно, именно за этим столом он напишет свои будущие стихотворения. Несколько критиков подметили, что он удаляется от традиции классической китайской поэзии; возможно, антикварный стол придаст ему вдохновения, связав с прошлым. Вот он и написал письмо Лю, главному редактору издательства «Лицзян», с просьбой об авансе.

Чэнь достал оба чека, расписался на обратной стороне, выписал передаточный чек и вручил Лу:

– Вот, пожалуйста. Угостишь меня в твоем ресторане, когда раскрутишься.

– Я верну тебе деньги, – сказал Лу. – С процентами!

– С какими еще процентами? Вот заикнешься еще хоть раз о процентах, и я заберу все назад!

– Тогда входи в долю. Иначе не могу, приятель. Если Жужу узнает, что я оказался такой свиньей, знаешь, какой скандал у нас с ней будет ночью! Настоящий взрыв эмоций.

– Опять взрыв эмоций?

В комнату вошла Ван, за нею следовала Жужу. Лу не ответил. Вместо этого он встал во главе стола, постучал палочкой о бокал и произнес речь:

– Я хочу сделать объявление. Вот уже несколько недель мы с Жужу собираемся открыть собственный ресторан. Единственной загвоздкой до сих пор была нехватка денег. Сейчас вопрос решен, и все благодаря щедрой помощи со стороны моего друга, товарища старшего инспектора Чэня! Скоро, очень скоро вы будете приглашены на открытие нового ресторана «Подмосковье»!

В газетах пишут, что Китай переживает новую стадию социализма. Некоторые твердолобые старики ворчат: мол, Китай становится скорее капиталистическим, чем социалистическим, но кому какое дело? Социализм, капитализм – это все ярлыки. Ярлыки, и больше ничего. Главное – чтобы люди жили лучше, вот и все. А мы обязательно будем жить лучше.

Мой друг тоже процветает. Он не только получил повышение – в тридцать с небольшим уже старший инспектор, – но еще и прекрасную новую квартиру. И на новоселье к нему пришла самая красивая девушка-репортер. А теперь вечеринка начинается по-настоящему!

Выпив, Лу поставил в магнитофон кассету. По комнате поплыли звуки вальса.

– Скоро девять. – Жужу посмотрела на часы. – Я завтра в утреннюю смену, мне нельзя опаздывать.

– Не волнуйся, – заявил Лу. – Я позвоню к тебе на работу и скажу, что ты заболела. Летняя простуда. Кстати, товарищ старший инспектор, ты тоже не заикайся о работе! Позволь мне хоть один вечер на самом деле побыть хуацяо – заграничным китайцем.

– Как это на тебя похоже! – улыбнулся Чэнь.

– Заграничным китайцем, – кивнула Ван, – который пьет вино и танцует ночь напролет!

В танцах старший инспектор Чэнь не был мастером.

Во времена культурной революции единственным танцевальным действом, позволенным китайцам, был «танец верности». Люди дружно топали ногами, демонстрируя свою верность председателю Мао. Но говорили, что даже в те годы за высокими стенами Запретного города устраивали много балов-маскарадов. Ходили слухи, что «даже после бала ноги председателя Мао, умелого танцора, оставались переплетенными с ногами его партнерши». Трудно сказать, было ли так на самом деле, или «жареный факт» придумали репортеры из таблоидов. Однако то, что до середины восьмидесятых китайцам запрещалось танцевать, – сущая правда. По доносу танцоров могли и посадить.

– Придется мне танцевать со своей львицей. – Лу притворился, будто огорчен.

Выбор Лу оставил Чэню единственную партнершу – Ван.