Шанхайский синдром - Страница 74

Можно было сесть на двадцать шестой автобус и доехать до управления, но старший инспектор Чэнь тоже не был знаком с этим районом города. По предложению Чэня они попытались срезать путь до улицы Хуайхайлу, но поворачивали в один переулок за другим, а потом оказались в начале улицы Цюйцилу. Хуайхайлу не было видно. Хотя улица Цюйцилу находилась совсем недалеко от улицы Хэныпаньлу, выглядела она совершенно по-другому. Почти все здешние дома были построены в начале пятидесятых годов – дешевые многоквартирные жилые дома. Сейчас краска облупилась, дома были грязными и как будто осели. Однако именно здесь следователь Юй наконец избавился от чувства подавленности.

Погода была прекрасной. Синее небо над головой делало более привлекательной даже такую убогую улочку. Пожилая женщина, стоя у замшелой общей мойки, меняла воду в ведерке с рисовыми угрями. Чэнь замедлил шаг. Юй тоже остановился и огляделся. Шлепнув угрем, как хлыстом, по бетонному основанию, торговка протыкала ему голову толстым гвоздем, торчащим из скамьи, с силой тянула гвоздь на себя, вспарывала угрю брюхо, потрошила, вытаскивала внутренности, отсекала голову и осторожно нарезала угря кусками. Должно быть, она торговала угрями на каком-нибудь близлежащем базарчике и зарабатывала немного денег. Ее руки и предплечья были покрыты угриной кровью – как и босые ноги. Отрезанные головы валялись у ее босых ступней, как окрашенные в пунцовый цвет пальцы на ногах.

– Никаких сомнений. – Юй резко остановился. – Убийца – этот подонок.

– Вы очень хорошо его обработали, – похвалил Чэнь, – товарищ Молодой Охотник!

– Спасибо, шеф, – ответил Юй, довольный комплиментом и еще больше тем, что начальник придумал ему прозвище.

В конце переулка они увидели довольно обшарпанную закусочную.

– Как пахнет карри! – Чэнь мечтательно потянул носом воздух. – Ну и проголодался же я!

Юй кивнул в знак согласия.

Они зашли. Раздвинув бамбуковую штору у входа, они увидели, что в зале на удивление чисто. В закусочной имелось не более трех пластиковых столов, накрытых белыми скатертями. На каждом столике в бамбуковом стакане стояли палочки для еды, стальная коробочка с зубочистками и бутылочка соевого соуса. Меню было написано от руки на шелковой ленте: холодная лапша, холодные пельмени и пара холодных закусок. Однако в огромной кастрюле дымился горячий бульон, приправленный карри. Было четверть третьего – для обеда уже поздновато. Поэтому в зале, кроме них, больше никого не было. Услышав их шаги, из кухни, расположенной за залом, вышла молодая женщина; она на ходу вытирала запыленные мукой руки о фартук с вышитыми цветками жасмина. На лице у нее осталось грязное пятно. Видимо, она была не только владелицей закусочной, но одновременно и поварихой, и официанткой. Подведя их к столику, она порекомендовала им дежурные блюда на сегодняшний день. Как бы в благодарность за сделанный заказ она принесла еще и подарок от заведения – кувшин ледяного пива.

Сняв бумажную обертку с бамбуковых палочек и щедро сдобрив суп соусом карри, владелица вернулась на кухню.

– Удивительное место для такого района, – сказал Чэнь, жуя горошек с анисом и одновременно подливая Юю в стакан пива.

Юй сделал большой глоток и кивнул в знак согласия. Пиво оказалось достаточно холодным, рыбьи головы – хорошо прокопченными, а кальмары – нежными.

Шанхай действительно полон сюрпризов – как на процветающих современных проспектах, так и в маленьких переулках. В Шанхае люди с любым достатком могли найти для себя что-то приятное – даже в такой вот захудалой с виду, дешевой забегаловке.

– Ну и что вы думаете?

– Ее убил У, – повторил Юй. – Я нисколько не сомневаюсь.

– Возможно, но почему?

– Все так очевидно – вспомнить только, как он отвечал на наши вопросы.

– Вы имеете в виду – как он лгал нам в лицо?

– Никаких сомнений быть не может. В его рассказе столько пробелов! Но дело не только в них. У него на все готов ответ – и он просто-таки рвался ответить, вы не заметили? Как будто он несколько раз репетировал нашу беседу. Простая связь на стороне не стоила бы стольких усилий.

– Вы правы, – кивнул Чэнь, отхлебывая пиво. – Но какой у него может быть мотив?

– Может, она ему изменила? У нее появился другой, и У сошел с ума от ревности.

– Все может быть, но, если судить по записям на телефонной станции, последние месяцы Гуань звонил почти исключительно один У, – возразил Чэнь. – И потом, У – честолюбивый «партийный сынок», впереди ему светит многообещающая карьера. Вокруг него вьются стаи хорошеньких женщин – и, скорее всего, не только на работе. Так зачем У изображать из себя ревнивого Отелло?

– Не знаю, кто такой ваш Отелло. А может быть, все было как раз наоборот. Допустим, У завел другую – или других; вполне вероятно, он спит со всеми своими моделями. Сначала снимает их голыми, а потом тащит в постель. Может, Гуань не могла этого вынести и устроила безобразный скандал.

– Даже если и так, не понимаю, зачем У убивать ее. Он мог с ней просто порвать. В конце концов, Гуань не была его женой и не могла ни к чему его принудить.

– Да, конечно, – сказал Юй. – Если бы оказалось, что Гуань беременна, можно было бы предположить, что она ему угрожала. У меня было похожее дело. Беременная женщина хотела, чтобы ее любовник развелся с женой и женился на ней. Любовник на это пойти не мог, поэтому он от нее избавился. Но вскрытие показало, что Гуань не была беременна.

– Да. Я на всякий случай еще раз спросил доктора Ся.

– Итак, что делаем дальше?

– Проверяем алиби У.